С праздником! 8 Марта. Рассказы о любви - Елена Исаева

– Я не похожа на Линду Евангелисту, – фыркнула я. – Рыжая, весь нос в веснушках. И при росте сто шестьдесят пять во мне шестьдесят пять кило!

– И это всё грудь!

Истинная правда. Каждая грудь, как голова Линды Евангелисты. И из моего бюстгальтера можно было бы сделать для неё две стильные шапочки.

– Долой упаднические мысли! – Катюха прищурила один глаз и отчего-то сделалась похожа на Кутузова. – Я пьяная, и у меня есть гениальный план!

– Нет, Кать, – я покачала головой. – Все эти игры как-то не для меня. Да и вообще, в голове бардак, на душе кошки… сдохли.

– А он ничего! – Подруга водила пальчиком по экрану своёго айфона. – Нашла этого Артёма Нелидова на Фейсбуке! Смотри!

С фото улыбался симпатичный блондин. Я забрала у Катюхи телефон и прочитала его последний пост: «А в Японии наступило самое романтичное время в году». На картинке роскошные сакуры утопали в розовом цвету.

Два дня до 8 марта.

У Артёма Нелидова, владельца нескольких модных журналов и сети ресторанов, были светлые волосы, карие глаза, демократичные джинсы и ямочка на квадратном подбородке. В общем, он выглядел как надо. Чего никак нельзя было в тот день сказать обо мне.

Расщедрившаяся пьяная Катюха дала напрокат своё выходное зелёное платье. Под глаза, как она сказала. Платье оказалось не только под глаза, но и с декольте на грани фола. В нём грудь гуляла вольно, а при ходьбе и вовсе скакала, как два ополо-умевших Смешарика. Поэтому я сразу села, решив не искушать судьбу.

– Артём, здравствуйте! Меня зовут Алиса. Наташа попала в пробку и немного задерживается. Минут через десять я вас отведу на грим, а пока предлагаю провести небольшое предварительное интервью. Чтобы во время съёмки всё прошло как по маслу, – сконфуженно закончила я.

Мы расположились за столом в переговорной. На подоконнике, распространяя флюиды депрессивности, скукожился один из Наташиных кактусов. За стеклянной стенкой переговорной текла рутинная жизнь телеканала. Промелькнула ведущая новостей в пеньюаре, но без юбки. Оператор Женя зачем-то пытался натянуть свой фирменный жилет на огромного плюшевого медведя, которого не известно кто и зачем приволок. Красная, как помидор, шеф-редактор Юля орала на часто моргающего корреспондента с бумажным стаканчиком кофе в руке. Мне вдруг захотелось поскорее смыться из переговорной и отнести Юле кислородную подушку. Не то чтобы Артём мне не по-нравился или мне неприятно было его общество, нет! Думаю, дело было в волнении. А ещё в кошках на душе. Эти самые кошки мешали вспорхнуть бабочкам в животе. Видимо, кошки их просто сожрали.

Я набрала в лёгкие побольше воздуху и просто, чтобы покончить с этим, выпалила:

– Артём, я практически с самого детства нахожусь под впечатлением от магии вашей личности! Знаете, в институте я пишу курсовую работу. И я бы мечтала посвятить её вам! Не могли бы вы пообщаться со мной в неформальной обстановке, ответить на пару вопросов, возможно, показать своё рабочее место?

Собственно, это и был один из пунктов гениального плана, который Катюха родила с пьяных глаз. Пункт важный, но не главный.

Артём внимательно посмотрел на меня, а потом обласкал взглядом моих «смешариков».

– Вообще-то… нет! – Его глаза смеялись. – У меня сейчас слишком много работы, чтобы тратить на это время. Простите.

Меня вдруг бросило в жар. Не из-за его отказа, от этого я скорее испытала облегчение, а от того, что с моей ноги внезапно соскользнул чулок! Это и был главный пункт «гениального» плана: чулки на липучке и бальзам для тела с мерцающим эффектом. Впрочем, жизнь показала, что эти два инструмента соблазнения друг с другом никак не монтировались.

Я наклонилась, чтобы подтянуть чулок, грудь опасно накренилась, рискуя выкатиться наружу. Артём смущенно опустил глаза. Мне тоже вдруг стало так неловко, что я не смогла усидеть на месте! Красная как рак, вскочила и, сама не понимаю как, надеюсь всё-таки не грудью, я сшибла стоящий на подоконнике кактус!

Пару секунд мы с Артёмом оба ошарашенно смотрели на обломанное колючее ухо в кучке рассыпавшейся земли, а потом, не сговариваясь, бросились её собирать.

– А я думаю, что это никто на грим не идёт, а тут у них дела поинтереснее! – прогремело сверху.

В дверях стояла и улыбалась в тридцать два отбеленных зуба Наташа.

Она медленно обвела взглядом сломанный кактус, склонившихся над ним нас с Артёмом и мой спущенный чулок:

– К барьеру, тигр! – хмыкнула Наташа вполне добродушно, и я даже подумала, что буря миновала, и тоже зачем-то начала глупо хихикать, но посмотрела ей в глаза и чуть не превратилась в соляной столб.

Артём вышел из переговорной. Наташа проводила его взглядом, обернулась ко мне и подмигнула:

– Ты уволена, детка.

… – Катюха! Меня уволили!

Я бежала по скверу к метро, прижимая трубку к моментально окоченевшему уху. Совсем не весенний ветер клонил к земле тоненькие деревца, как буйнопомешанный, нападал на прохожих: срывал капюшоны и лохматил волосы. Лез ледяными пальцами под пальто, промораживал до печёнок.

– Думаю, это можно считать твоим успехом! Раскрой скорее его секрет! – отозвалась Катюха на том конце провода.

– Каким успехом?! Ты ошалела? – заорала я осипшим голосом. – Я осталась без работы! В кризис! Без мужика, с невыплаченным кредитом на компьютер и на… норковую шапку!

– Ты носишь норковую шапку?!

– Не ношу! Это была эмоциональная покупка в период жёсткого ПМС, да какая разница?! Что теперь делать, скажи на милость? Подожди, у меня вторая линия!

На дисплее высветился незнакомый номер, я ответила.

– Алиса? Здравствуйте ещё раз, это Артём. Слышал о вашем увольнении, мне очень и очень жаль! Хм, чтобы как-то загладить свою вину, хочу пригласить вас на дегустацию розовых вин! Вы согласны? Записывайте адрес! Ресторан называется «Amar».

Я зашла на его страничку в соцсетях, и на меня обрушилась лавина роскошных фото с южного острова. Больной жене этот отдых явно пошёл на пользу, она обнаружила роскошный загар и фигуру модели. На одном из снимков томная жена склонилась над экзотическим цветком, на котором сидела пёстрая бабочка.

Я вспомнила, какие огромные беспардонные бабочки порхали у меня в животе в первые дни нашего романа. Не бабочки, а просто звери какие-то!

Однажды, когда мне было лет пять, я проводила лето на даче. Был погожий солнечный денёк, щебетали птицы, цвели цветы, на деревянном крыльце соседнего домика весело стучал молоток. Ко мне подошла соседская девочка:

– Мы с папой делаем гербарий!

– А что это такое? – спросила я.

– Пойдём покажу!

Она привела меня на соседское крыльцо и с гордостью протянула деревянный брусок, к которому гвоздями были прибиты бабочки и жуки.

Видимо, заметив, как я поменялась в лице, девочка воскликнула:

– Что? Так надо! Это же гербарий!

– Зачем гвоздями?

– А чтобы удобнее было рассматривать.

Меня не зацепил Артём, потому что мои бабочки в животе были прибиты гвоздями! Смогут ли они когда-нибудь порхать снова? Может, это как раз произойдёт на первом свидании? Когда Артём возьмёт меня за руку?

Один день до 8 марта.

Артём галантно придерживал меня под локоток, помогая подняться по кованой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Волшебства не случилось, я лишь вежливо улыбалась, отчаянно стараясь соответствовать образу великосветской львицы.

– Это ресторан моих друзей, – шепнул он. – Ребята сами привозят вино из Франции и Италии, устраивают роскошные дегустации для ценителей, тебе понравится, вот увидишь. Подсядешь ещё!

– Мне сейчас для полного счастья не хватает только подсесть на винные дегустации, – пошутила я.

Артём испуганно сверкнул глазами.

– Женский алкоголизм не лечится, – серьёзно кивнул он. – Как у тебя с наследственностью?

– Полный швах! – зачем-то ляпнула я.

На втором этаже за круглыми стеклянными столиками расположилось несколько «ценителей», пара взрослых мужчин в дорогих костюмах и три дамы бальзаковского возраста в меховых горжетках, одна с явно испитым лицом. Две другие напоминали латентных алкоголичек.

На каждом столике стояло несколько пузатых бокалов с янтарной жидкостью.

– Это не похоже на розовое вино, – заметила я, устраиваясь за одним из столиков рядом с Артёмом.

– Видимо, я что-то напутал, прости, но, кажется, это дегустация коньяков, – улыбнулся он.

В середину зальчика вышел молодой человек и, откашлявшись, начал расписывать прелести спиртных напитков.

– Это Роман, сомелье, – шепнул мне на ухо Артём. – Настоящий эксперт в области виноделия.

Экскурс в алкогольную историю я слушала впол-уха, рассматривая причудливую кованую люстру, усыпанную светлячками горящих шариков, и вдруг на периферии сознания возникла мысль, что у этого Романа до ужаса приятный голос. Словно пение ангела и шёпот демона одновременно. Такой ласкающий слух, нежный и сексуальный голос, что я прикрыла глаза и тихонько застонала.